Приключения Васи Куролесова - Страница 10

К оглавлению

– Ну, если не хочешь думать, тогда пошли.

– Куда?

– Куда надо.

Тут Рашпиль спрятал глаза под бровями, и теперь стало казаться, что у него вообще нету глаз, как, например, у репы.

– Может быть, жилец стрелял, – сказал он хрипло.

– Какой жилец?

– Да на рынке один попросился ночевать, я его и пустил. Сам-то в магазин пошел, а он дома остался.

– Как звать жильца?

– Васька.

– А фамилия?

– Фамилию-то я чего-то плохо помню. На букву «К» вроде.

– Курочкин? – влез в разговор Вася.

– Не-не, другая какая-то. Постойте, Кулоресов. Точно: Васька Кулоресов.

– Ага, – сказал Болдырев. – Вот как выходит. Ну ладно, гражданин Рашпиль. Сиди дома, никуда не выходи. Понял?

Он широко распахнул дверь и уверенно пошел по садовой дорожке. Вася по-солдатски повернулся на каблуках и пошел следом, глядя в затылок капитана.

– Только не оглядывайся, – тихо сказал Болдырев.

– Почему? – спросил Вася, когда они уже вышли на улицу.

– Человек, который уверен в себе, никогда не оглядывается.

Вася шагал вслед за Болдыревым, крепко ударяя ботинками в землю, как человек, уверенный в себе. Но на самом деле он совсем не был в себе уверен.

Глава девятая. Каша в голове

Отойдя с полсотни шагов, Болдырев завернул за угол и остановился. Он достал из кармана черную записную книжку, похожую на маленький пистолет, и стал что-то быстро писать. Потом выдрал листочек.

– Пулей в милицию! – сказал он. – Отдашь записку Тараканову.

– А вы?

– Я здесь останусь.

Зажав записку в руке, Вася побежал по дороге. Сначала он бежал медленно, но потом разогнался и в милицию действительно ворвался пулей.

Тараканов сидел за столом в дежурной комнате. Размеренно и важно он ел бутерброд.

– Записка! – крикнул Вася. – От капитана!

Одной рукой старшина взял у него записку, а другой по-прежнему ел бутерброд. Он стал читать медленно и вдумчиво.

– Так, – сказал он, дочитав записку и доев бутерброд. – Все ясно.

Секретным ключом старшина открыл несгораемый шкаф и достал оттуда пиджак-букле и соломенную шляпу, потом аккуратно снял форменный китель и фуражку. Переодевшись, старшина стал неузнаваем. В пиджаке-букле и в шляпе он был похож на сельскохозяйственного агронома с авторучкой в нагрудном кармане.

– Сиди здесь! – сказал он Васе и вышел, скрипя хорошо начищенными сапогами.

«Как это так: сиди здесь? – подумал Вася, усаживаясь на лавку. – Там дела делаются, а я сиди здесь! Встану сейчас да и отправлюсь следом. Чего я буду зря сидеть?» Но все-таки он сидел, не решаясь нарушить приказ, и только прислушивался к тому, какая каша варится у него в голове. А каша варилась действительно странная. Кто стрелял? Зачем стрелял? Почему Болдырев вдруг ушел?

Вася пытался разобраться в этой каше, но ничего не получалось. Тогда он плюнул и стал думать о другом.

«Мама-то Евлампьевна, наверно, с ума сходит. Думает: где мой Вася? А Вася в милиции сидит. А куда, интересно, пропал Матрос? Наверно, совсем обиделся. Там его в мешок суют, здесь ногами топают».

Скрипнула дверь. В комнату вошел Болдырев.

– Ну, – сказал он, – так кто же все-таки стрелял?

– Курочкин.

– Почему думаешь?

– Так я его по голосу узнал.

– Хорошо, – сказал Болдырев. – Теперь давай думать, кто был в комнате, когда мы постучали.

– Курочкин.

– А где был Рашпиль?

– В магазине.

– Почему думаешь?

– Он сам сказал.

– Мало ли что он сказал! А почему на столе лежали две вилки? Нет, парень, Курочкин и Рашпиль – одна компания. Они оба были дома, и мы застали их врасплох. С перепугу Курочкин выстрелил. Потом они удрали.

– А зачем же Рашпиль вернулся?

– Вот я и думаю: зачем?

– А может быть, – сказал Вася, – они в доме позабыли что-нибудь?

– Ну молодец, – сказал Болдырев. – Конечно, они оставили что-то важное. Скорей всего, деньги.

Болдырев прошелся по комнате, внимательно посмотрел на план города Карманова, висящий над столом.

– Но Курочкин – это гусь. С пушкой ходит. Это важный преступник. У него дела покрупнее, чем твои поросята. Кстати, ты уверен, что слышал его голос?

– Еще бы! Я этого Курочкина теперь за километр узнаю и по голосу и не по голосу.

– А в темноте узнаешь?

– Я его с закрытыми глазами узнаю. Только понюхаю и сразу скажу: вот он, Курочкин.

– Ай да парень! – насмешливо сказал Болдырев. – Всем хорош, только водопроводчиком объявился. Ну ладно, сегодня вечером будешь нюхать.

Глава десятая. Засада

День-то почти что уж кончился.

Незаметно подплыли сумерки, за ними подвалил вечер. В домиках за деревьями загорелись настольные лампы – ночь наступила.

Еще в сумерках Болдырев с Васей снова пришли к дому Рашпиля. Осторожно приоткрыв калитку, капитан вошел в сад. Вася за ним. У поленницы дров капитан остановился и сказал негромко:

– Докладывайте.

– Все в порядке, – ответили дрова глухим еловым голосом. – Пташка в клетке. Нет ли чего-нибудь пожевать?

– Подкрепляйтесь, – сказал капитан и сунул в поленницу бутерброд, завернутый в газету.

Дрова тихонько заворчали, шелестя газетой.

– Стань у сарая, – сказал Болдырев Васе, – и гляди в оба. Только не вздумай чего-нибудь делать. Стой, смотри и молчи.

– А если меня будут резать?

– Тогда кричи, – сказал Болдырев и растворился где-то за кустами смородины, за пчелиными ульями.

Вася стоял, прислонившись спиной к сараю. Справа от него была поленница дров, слева – смородина и помойка, прямо перед Васей – яблони и ульи, а за ними – дом.